В этом рассказе вы можете найти: bdsm мжм подчинение принуждение унижение минет наблюдатели в попку
Когда за Геннадием захлопнулась дверь, то Лиза с удвоенной силой стала пытаться вырваться из своего зафиксированного положения. Через пару минут барахтаний, она, наконец, ухватилась пальцами за кончик ремня, который стягивал ее кожаный браслет и, выворачивая запястье, все же расстегнула его.
Тут же, вскочив с кровати, она помчалась в комнату дочери, рисуя в своей голове ужасные картины, в которых Катя представала ее взору на красной от крови простыне, чуть ли не в расчлененном состоянии. Но на самом деле, когда женщина в несколько широких и неуклюжих шагов преодолела пространство своей комнаты и завернула за угол, то она увидела лишь голую заплаканную девушку.
Ее руки, также как и руки Лизы минуту назад, были стянуты соединенными между собой кожаными браслетами над головой, а раскрасневшееся лицо было мокрым от слез. Женщину больше испугал вид промежности дочери: он боялась шевелиться, поэтому не сводила ноги. Они так и остались разведенными в той же позе, в которой и оставил их насильник. Между ног согнутых в коленях, явно бросались в глаза губки девушки, которые блестели от собственных соков — хоть она и не кончила, но такой насильственный секс, все же с недавних пор физически безумно ее возбуждал.
А вот вид ее истерзанной попки был страшен и непривычен настолько, что Лиза даже замерла в метре от кровати дочери. Вместо аккуратно стянутого ануса зияла сантиметровая дыра, которая медленно закрывалась, выдавливая из себя густую сперму. Кадр был достоин любого порнографического фильма и имел бы успех у ценителей жанра.
Простояв в нерешительности несколько секунд, женщина все же оторвала взгляд от этой картины и кинулась к лицу Кати. Выдернув из ее рта импровизированный кляп с такой силой, что чуть не вырвала у нее передние зубы, она тут же запричитала:
— Доченька, как ты?! Что он с тобой сделал!? Ты жива!? Может врача вызвать!?
— Спокойно-спокойно, все хорошо... — Шепотом произнесла Катя, разминая челюсть.
— Очень больно!?
— Жить буду. — Уже более уверенно констатировала девушка.
— Может, пойдем в милицию!?
— В полицию, мама, в полицию... Может, ты сначала развяжешь меня?
— Ах, да, конечно, прости... — Засуетилась женщина. Она, наконец, расстегнула один браслет и, Катя смогла опустить затекшие руки. — Прости меня, Катенька! — Потеряв голову, Лиза бросилась сверху на дочь, крепко обнимая ее, забыв обо всем вокруг.
— Мама... Мама! Мама!!! Стой!!! Больно! Посмотри на себя! — Скорее удивленно, а не возмущенно произнесла девушка, поражаясь ее внешнему виду. Катя быстрее матери пришла в себя.
Лиза отстранилась от дочери и, встав в полный рост, покосилась на свою грудь сверху вниз. Поразившись увиденному, а вернее тому, что она совсем забыла про лишние предметы на своем теле. До этой секунды не чувствуя боли и дискомфорта, в шоке от всего происходящего, она совсем забыла и про второй браслет на запястье, и про прищепки на сосках, и про перевязанную веревками грудь, которая была больше похожа на два покрасневших шара. Женщина схватилась руками за прищепки, которые увенчивали кончики ее больших сосков и, не задумываясь, разжала их.
Кровь, прилившая к пережатой плоти, заставила Лизу вскрикнуть и, схватившись руками за грудь, судорожно растереть ее. Затем, суетясь, она принялась снимать обвязку с груди, ощущая, как кожа начинает чесаться в местах стягиваемых веревкой. Неуклюже позвякивая браслетом, она немного потешила свою дочь. И если бы Кате не было бы так плохо и больно, то она бы даже улыбнулась. А пока, она лишь удивленно косилась на женщину, которая плясала перед ней, освобождаясь от лишних украшений своего тела. Сама девушка медленно освобождала руку от своего кожаного браслета, пытаясь осознать все произошедшее за последний час, не веря в реальность своего положения и виду собственной матери рядом с ней.
Скинув на пол все лишнее, обе натерпевшиеся снова застыли друг перед другом в нерешительности. Катя медленно свела ноги, морщась от боли в попке, но продолжала откровенно пялиться на тело матери. Особое внимание девушки, конечно же, привлекла татуировка, которая с недавних пор красовалась на лобке Лизы. Та, в свою очередь, заинтересованно остановилась взглядом на сосках дочери, которые теперь были проколоты и украшены штангами из нержавеющей стали.
Они обе некоторое время молчали, растерянно хлопая ресницами на широко раскрытых глазах. Первой «разморозилась» девушка:
— Я в душ. — Коротко сказала она, аккуратно вставая с кровати. Ее слова прозвучала так буднично, как будто она только что пришла с прогулки или из школы, а не была в жестокой форме изнасилована в непосредственной близости от собственной матери.
— Ага... — Задумчиво произнесла Лиза, сознание которой тоже раздирало от резкого контраста всего произошедшего за последнее время. Ей показалось, что буквально только что, она ожидала от Геннадия ласк и многочисленных оргазмов во время страстного секса, а в ответ получила очередное насилие, причем не только к ней, но и в отношении самого близкого для себя человека. Собственная дочь, которая по ее ощущениям, только вчера была маленькой и несмышленой девочкой, была использована и изнасилована, причем, наверняка, не только сегодня, а, возможно, еще десяток раз во время злосчастного отпуска. Ее тело уже не было похоже на тело вчерашней школьницы: своим пирсингом, натертой промежностью и незакрывающимся анусом, она походила даже не на взрослую женщину, а на порнозвезду, которая буднично встав с кровати, пошла в душ после очередных съемок. Мир Лизы не просто рушился, он уже был расколот на множество бессвязных кусочков-мыслей, которые никак не могли составить общую логичную картину происходящего.
У женщины даже не было конкретного плана действий на ближайшее время. Что уж там говорить о понимании своих собственных желаний и потребностей в целом. Теперь к этим терзаниям добавились переживания об изнасилованной дочери, маньяке — Геннадии, мягкотелом Алексее, мелькающем где-то вдалеке Саше и еще десятке людей, которые почему-то все одновременно лезли к ней в голову. Молодой насильник Николай и изобретательная блондинка Света тоже крутились где-то рядом.
Лиза не выдержала напряжения и улеглась на кровать Кати, все еще влажную от ее пота, слез и спермы Геннадия. «Завтра — домой, завтра — домой» — как мантру повторяла она про себя. Время подходило к одиннадцати часам вечера и, за окном уже давно стемнело, в свои права вступила тихая южная ночь. «Окна?» «Тишина?» — сопоставляла в голове обрывки мыслей женщина. «Не слышали ли соседи наши крики?» «Может быть, они уже вызвали полицию?» «Может мне самой вызвать их?» — продолжала внутренне суетиться она.
Встав с кровати и легонько постучав костяшкой пальца по стене, отделяющей ее от соседского номера, как будто проверяя ее на прочность, Лиза снова уселась на кровать. «Завтра — домой, и забыть про все случившееся! Забыть о Геннадии, оборвать связь с несуразным Алексеем, уйти в монастырь» — составила она для себя план дальнейших действий.
Катя намывалась долго. Она жестко терла свое тело мочалкой, чтобы стереть все воспоминания об изнасиловании, но когда затвердевшие пальчики подбиралась к соскам, которые все еще ныли после проколов, рука останавливалась и нежно поглаживала их, чтобы не причинить лишнюю боль. Свою попку она и вовсе боялась трогать, но все же аккуратно намылила дырочку и смыла гель для душа несильным напором воды. Вытиралась она столь же осторожно и бережно.
Выйдя из ванной комнаты, девушка даже не подумала о том, чтобы одеться или хотя бы накинуть на себя полотенце. Видимо, подсознательно она уже не стеснялась матери, которая только что видела такое, о чем даже страшно было сказать вслух. К неожиданности освежившейся девушки, Лиза встретила ее на четвереньках, задрав попу навстречу дочери. Она всего лишь решила собрать раскиданные по полу игрушки, прищепки и прочие вещи, которые своим видом сейчас вызывали у нее лишь отторжение и неприязнь.
— Мам... — Нерешительно спросила Катя.
— А? Что!? А, прости. — Засуетилась она, вставая на ноги.
— Ты бы лучше в своей комнате убралась. — По-хозяйски сказала девушка и кивнула в сторону раскиданных на тумбочке Лизы девайсов, которые Геннадий изначально принес с собой с запасом, а потом просто бросил на «месте преступления».
— Да-да-да... — Затараторила женщина, проходя мимо удивленной дочери. Они обе были полностью обнажены, но как-то резко перестали стесняться этого.
Девушка осмотрела комнату. Сейчас в ней почти ничего не напоминало о произошедших событиях, лишь скомканная кровать показывала, что на ней за последние три недели не только спали и видели цветные сны.
В своей комнате, Лиза тут же принялась сваливать все найденные игрушки и приспособления Геннадия в его же пакет, периодически замирая, беря в руки очередную штуковину.
— Пойдем, прогуляемся... — Нерешительно отозвалась Катя из-за спины матери, которая вздрогнула от ее слов и чуть не выронила из рук большой фаллоимитатор.
— Пойдем. — Впервые за вечер улыбнулась женщина, отправляя самотык в компанию к остальным девайсам.
Уже через пять минут Катя и Лизой, впервые за много дней, вместе выходили из номера. Они не стали накрашиваться и долго выбирать одежду — в нынешнем состоянии, внешний вид их абсолютно не заботил. Обе лишь, натянули на себя ставшие непривычными для них трусики, а женщина надела еще и бюстгальтер. Кате еще дискомфортно было его носить, потому что его поверхность болезненно натирала проколотые соски. От футболки на босу грудь ощущения были менее дискомфортными.
Пара направилась прямиком к морю — лучшее место для размышлений и «вправки» мозгов. Лиза прикупила в кафе бутылку недорогого вина и сразу попросила открыть ее. За весь отпуск алкоголь уже сильно приелся им обеим, но сейчас вино было очень кстати. Тем более, что после регулярного употребления коньяка и виски, вино показалось им виноградным соком с неощутимой примесью спирта. Дойдя до самой кромки воды, они решили уединиться еще больше. Пройдя до самого конца волнореза, они уселись на холодный гранит. Катя болезненно поморщилась от боли в попке и первой, отхлебнув из бутылки, завела разговор:
— А все-таки жалко, что мы уезжаем. На море хорошо именно... из-за моря.
— Ага... — Тоже загрустила Лиза, сожаления о несбывшихся отпускных планах. — Ты хоть накупаться-то успела?
— Да, более-менее...
— Ну, то, что ты хорошо и равномерно загорела — я уже увидела. — Улыбнулась женщина.
— Ага. Ты тоже хорошо загорела.
— Только следы от купальника все портят. У тебя вот их совсем не видно.
— Много голой... Загорала. — Откровенно ответила Катя, немного смущаясь.
— Ясно... Скажи, а Саша действительно твой парень или так просто... — Она не могла подобрать нужные слова, чтобы не обидеть дочь и чтобы самой не выглядеть глупо.
— Ты не поверишь, но если честно, я даже не знаю, как его воспринимать. — Задумалась Катя. — И да, и нет. Он неплохой парень, но часто... «Заигрывается». Не с того человека он пример стал брать...
— Ага... Но любовник он неплохой, наверно... — Неожиданно для самой себя скатилась к теме секса женщина.
— Мама! — Возмущенно воскликнула Катя. Она все еще не могла поверить, что разговаривает с собственной матерью о таких вещах, несмотря на то, что в сексе за три недели стала чуть ли не опытнее нее. Но тут же решила подколоть ее. — А почему, «наверно»? Как будто сама не знаешь! — Ухмыльнулась девушка.
Лиза мгновенно смутилась и опустила взгляд с ярких звезд на темную переливающуюся поверхность воды.
— Ты... Ты видела?
— Да и не раз! — Усилила напор девушка.
— Я даже не знаю, что тебе сказать на это...
— Да ничего не говори, я все понимаю...
— А когда ты вообще узнала?
— О чем?
— Ну... О нас с ним...
— С Сашей?
— Да с каким, нафиг, Сашей!? Дурак он ведомый! Я про Гену...
— А... В первый же день.
— Как!?
— Я подслушивала под окном. Ты так стонала и кричала... Не услышать было невозможно. — Издевалась Катя над матерью.
— Охренеть! Как ты вообще оказалась у его дома!? И не стыдно тебе!?
— Да кто бы говорил, про стыд! — Диалог переходил на повышенные тона, но следующий вопрос не просто отрезвил и заставил Катю сменить тон, а пристыдил в ответ.
— А ты когда отдалась ему?
— Не помню...
— Не ври!
— Честно не помню... Но все началось тоже в первый день... После тебя...
— Нихрена себе! Вот ты... — Лиза не могла подобрать слов, чтобы выразить свое отношение к распутной дочери.
— Кто я!? — Снова распалилась девушка.
— Тебе же всего восемнадцать лет, а ты...
— А почему тебе можно, а мне нет!? — Задала она по-детски наивный вопрос.
— Да потому что тебе всего восемнадцать лет, Катя! А ему за сорок!
— И тебе сорок! — Дочь обидно напомнила Лизе о ее возрасте. — Но это не значит, что нужно трахаться со всеми подряд, да еще и... Так как ты...
— Значит, я старая и мне уже и поразвлечься нельзя?! — Потеряла нить разговора женщина и включилась в спор.
— Да развлекайся, ради бога! Только меня не осуждай! Ты далеко не монашка, чтобы за мои поступки меня ругать!
— Не монашка! Но если я... Сделала ошибку, то это не значит, что и ты должна поступать так же! Пойми, я же переживаю за тебя! Мне же не жалко, что ты получаешь удовольствие! Я даже рада за тебя... Конечно, если это удовольствие ты получаешь от секса, а не от... Того что делает Гена... Он ведь делал это с тобой? — Задала осторожный вопрос Лиза.
Со стороны диалог выглядел очень глупо, но их к радости, в радиусе ста метров никого рядом не было.
— Что «это»? — Испуганно переспросила Катя, признавая, что в этот раз мама ее переспорила.
— Ну, кроме секса... Он мучал тебя... Бил? Унижал? — Девушка и так была растеряна и смущена до крайности, а Лиза с каждым словом все больше вгоняла ее в краску.
— Да... — Тихо ответила она.
— Что «да»? Тебе это понравилось?
— Ну, не все...
— Понятно... Прости, что достаю такими вопросами, просто действительно переживаю за тебя и, чувствую себя виноватой перед тобой.
— Почему? — Искренне удивилась Катя.
— Потому что это я все начала... В том смысле, что «сошлась» с этим мужчиной и вовремя не ушла от него... Втянулась... — Призналась женщина дочери о своей слабости.
— Ну, не вини себя! Мы обе хороши... И, вообще, это я сначала с его сыном познакомилась в поезде. — Девушка попыталась разрядить обстановку.
— Да, не важно... Главное, что мы обе не остановились и обе поплатились за это...
— Согласна... — Они синхронно опустили глаза и посмотрели себе под голые ноги в накатывающие волны.
— А я, сволочь такая, еще и спровоцировала его, чтобы тебя так жестко... Выпороли... Я совсем голову тогда потеряла, прости меня пожалуйста! — В глазах женщины стояли искренние слезы от осознания собственной вины.
— Не переживай. Все в прошлом. Давай забудем про это. — Немного помогла ей справиться с угрызениями совести дочь.
— Скажи мне только одно, пожалуйста. Для моего успокоения...
— Ну, говори уж... — Предвкушая очередной провокационный вопрос, замерла Катя.
— Сколько у тебя было... Мужчин за время отпуска?
Девушка задумалась, закатив глаза к небу: Геннадий, Саша, Николай, Сергей, тренер по теннису, водитель Светы, тренажерка чуть ли не в полном составе, бизнесмен... В один момент она сбилась со счета и перестала заниматься этим бесполезным делом, тем более, что некоторых дней отпуска она и вовсе не помнила. В голове возникла дурацкая мысль и, она улыбнулась собственной провокационной флазе:
— А минет считается? — Произнесла она вслух.
— Что!? Да я тебе! — Лиза наполовину в шутку, наполовину всерьез замахнулась на дочь, а та вскочила и, засмеявшись, отбежала на несколько метров.
— Ты задумалась!? Их было больше трех!? То есть не только Саша, Гена и его сын!?
— Нет, не только. — Честно ответила Катя. — А у тебя? — Пошла она в свою очередь в наступление, сложив руки на груди.
— Ну, больше трех, так больше трех, не важно. — Засмеялась в ответ Лиза, шутливо сворачивая тему разговора.
Катя тоже захохотала и дала подошедшей матери себя обнять. Обхватив ее плечи в ответ, она прижалась к ней грудью и тут же, ойкнув, отстранилась. Лиза сразу поняла, что дело в пирсинге.
— Больно? — Взволнованно спросила она.
— Не очень, просто иногда забываю, про то, что еще не все зажило. Кстати, опережая твой вопрос, скажу: я сама захотела проколоть соски! Твой дядя Гена тут не причем.
— Чего это он мой?
— Ну не мой же!
— Хорошо, наш. — Дочь с матерью сразу не поняли, что пытаюсь не отвергнуть от себя мужчину, а поделить его.
— А что означает твоя татуировка? — Смутила Катя вопросом женщину.
— Ну... Там... Значок BDSM в букве «G»...
— Мама, я видела ее. Что она означает? Что ты принадлежишь ему?
— Какие громкие слова, Катя! Я же не вещь! Не рабыня!
«Так я тебе и поверила!» — про себя подумала девушка.
— Ну, а все же?
— Это были минуты слабости... Мне хотелось этого...
— Теперь ты ее сведешь? Это больно!
— Ну... Я подумаю... Можно же никому ее не показывать... Она на таком месте...
— Или сделать поверх нее другую!
— Тоже можно! — Воодушевилась Лиза. — А соски прокалывать не больно? — Перевела она стрелки на Катю, устав от пристального обсуждения своего интимного места.
— Не очень. Я думала, больнее.
— А... Можешь показать? Мне интересно... Правда!
Катя удивилась, но молча все же задрала до шеи свою футболку. Она подумала, что раз мама совсем недавно видела ее совсем в неприличном положении и состоянии, то и сейчас стесняться уже нечего.
— Красиво. Честно. Тебе идет. Но себе я бы так не сделала. — Внимательно рассмотрев ее грудь с полуметра, констатировала Лиза.
— А тебе бы и не пошло! — Резюмировала Катя.
— Почему?
— У тебя соски большие.
— Откуда ты... А, ну да... И как много раз ты за мной подглядывала, когда я была... в таком виде?
— Я даже почти не подглядывала, но достаточно. И, поверь мне, лучше углубляться в эту тему мы не будем. Я не буду осуждать тебя, а ты — меня, хорошо?
Лиза порадовалась: ее дочь действительно выросла и продвинулась не только в сексуальном плане, но и выражала свои мысли довольно зрело и рационально.
— Договорились. — Лиза протянула руку Кате, а та, удовлетворенно пожала ее. Ей тоже было приятно, что к ней возвращается «ее мама», с которой можно обсудить любую проблему, поплакаться ей в жилетку или, наоборот, вместе порадоваться или посмеяться. Конечно, жаль, что ради этого потребовалось пожертвовать собственной задницей, но что уж теперь поделаешь.
Во время разговора бутылка вина постепенно пустела, не вызывая ни у одной собеседницы чувства опьянения. На небе стали собираться тучи и мать с дочерью засобирались домой. Тем более, что завтра они уже в первой половине дня должны были уезжать на вокзал.
Неспешно шагая в сторону своего корпуса, заказав по телефону такси, Лиза задумчиво произнесла:
— Как же нам быть с нашим общим знакомым?
— В каком смысле?
— У меня смутные ощущения... Самое сильное и, наверно, правильное — его стоит сдать в полицию. Но там мы фиг что докажем, а при этом еще и опозоримся по полной, а он докажет, что все было по «взаимному согласию». — Разволновавшись, сумбурно выражала свои мысли женщина.
— А разве, именно так и не было? — Перебила ее Катя.
— Ты шутишь? Хочешь сказать, что ты по своей воле дала порвать тебе жопу!? — Возмутилась женщина.
— Мама! Я никогда не слышала от тебя таких слов!
— Извини... Просто, я, как вспомню его... Что он сделал с тобой... Да и со мной... То накатывают странные чувства. Я хочу убить его! Но при этом, я хочу снова... К нему... — Внезапно для обеих выговорилась Лиза.
— Ну, мама, ты меня удивила, если четно! Я, конечно, понимаю, что ты полюбила жесткий секс, грубость и прочее, но, такой разброс желаний у тебя! То в полицию, то убить, то отдаться ему!
— А что!? Хочешь сказать, что ты для себя все решила? Тут двух вариантов быть не может: или он изнасиловал тебя, то есть нас, или все было по твоему согласию, и тогда, он также может в любой момент появится снова и воспользоваться твоим телом, как какой-то куклой!
— Мама, что-то ты разошлась сегодня... И, почему именно моим?
— Ну, я не конкретно тебя имею ввиду, а любую из нас... — Замялась Лиза.
— Знаешь что, есть третий вариант. Оставить все как есть. Не объявится он — хорошо. Объявится — поговорим с ним, решим проблемы, скажем, что мы против такого... обращения. Или прогоним как-нибудь аккуратно... — Сама засомневалась в своих словах Катя.
— Как у тебя все просто! Думаешь, я не пыталась прекратить встречи с ним за эти три недели? Конечно, пыталась! Только каждый раз все заканчивалось одинаково: или он приходил ко мне, или я, каким-то непостижимым образом оказывалась в его постели. А отказаться было невозможно... Прямо как будто под гипнозом находилась. Очень сильно он мне внушил, что мне все это нравится... Или мне действительно это нравится...
Несмотря на откровенный характер беседы, Лиза все же боялась называть вещи своими именами, но Катя, пройдя через что-то подобное или даже более грубое и жестокое, прекрасно понимала чувства матери, просто более сдержано выражала свое мнение и держала мысли при себе.
— Я ему не говорила наш домашний адрес, а ты?
— И я нет.
— Я, правда, район называла, но это не страшно, наверно...
— Да, думаю, в Москве у него и помимо нас куча девушек.
Они обе синхронно замолчали, поражаясь тому, как легко и быстро их сблизил произошедший инцидент, что они теперь так глубоко и откровенно могут обсудить свою извращенную сексуальную жизнь, ее перспективы и общих половых партнеров. Дойдя до своего корпуса и поднявшись в номер, они как будто ощутили знакомый им запах секса. Возможно, в воздухе и витали похожие запахи, но скорее всего, это действительно было их сильным самовнушением. Все-таки за время отпуска и Лиза, и Катя стали еще более восприимчивыми, наивными и ведомыми. Геннадий надрессировал их получше, чем Павлов своих собачек, обострив их рефлексы. Он связал любые их шаги и действия с неминуемыми сексуальными манипуляциями, которые теперь в первую очередь ассоциировались у них с подчинением. Обнявшись перед сном, помирившиеся мать и дочь, отправились каждая в свою комнату, и на удивление быстро провалились в сон.
Утром их обеих разбудил стук в дверь. Катя резко подскочила в кровати: в ее голове в один миг возник образ Геннадия, который пришел, чтобы попрощаться или проверить состояние ее тела своими излюбленными способами. Через несколько секунд в ее комнату в одной футболке и трусиках вбежала Лиза, громким шепотом спрашивая:
— Это ОН!? — Раньше они обе хотели и даже жаждали любой встрече с доминантом, а сейчас буквально боялись его.
— А я то откуда знаю! — Той же интонацией ответила ей дочь.
Вскоре стук прекратился и, телефон Лизы разразил тишину номера громким звонком. Женщина быстро сбегала за ним и облегченно резюмировала:
— Это Леша. — Она закрыла дверь в комнату Кати, которая, не забывая о новых привычках, спала голой. Девушка уже практически не стеснялась матери и даже не прикрыла обнаженную грудь одеялом, когда та ворвалась к ней.
Лиза открыла дверь и на пороге увидела своего робкого любовника.
— Привет, Лизочка! Как дела?
— Нормально. Чего хочешь? — Женщина была не в настроении и уж тем более не хотела видеть Алексея после его вчерашней очередной неудачной шутки.
— Ну, дык... — Растерялся он. — Ты же уезжаешь, я хотел помочь с вещами, проводить до вокзала...
Насильника Лиза боялась, но была не против услуг бесплатного носильщика. Эта роль мужчине удалась бы заметно лучше.
— Проходи.
— О, я вижу, ты уже вещи собрала, молодец. — Подлизывался мужчина, хваля любую мелочь, которая попадалась ему на глаза. — Лиз, а может мы это... — Нелепо подмигнул он женщине, залюбовавшись ее попкой, непривычно обтянутой кружевами трусиков.
— Катя здесь. Так что нет. — Двумя короткими фразами охладила она его пыл.
Девушка вспомнила о вчерашней трусости Алексея, когда он, увидев обеих женщин привязанных к кровати, просто сбежал, даже не попытавшись им помочь. Возможно, если бы он не был таким мямлей, то и насилия удалось бы избежать. Решив проучить его, она резко встала с кровати и, распахнув дверь, вышла на всеобщее обозрение.
Увидев ее, голую, замершую в наглой и вызывающей позе, мужчина тут же привычно «подвис» и принялся жадно лапать ее взглядом, но возглас Лизы остудил его возбудившееся сознание:
— Катя! Ты что!? Прикройся!
— Зачем? Вчера, когда над нами издевались и насиловали, он и так прекрасно все видел!
— Ты был там!? — В ужасе вскричала женщина.
— Ну, я... — По своему обыкновению замялся мужчина.
— Был, только недолго. Дядя Гена предложил ему присоединиться к их развлечениям. Но этот добрый молодец оглядел нас, привязанных, обоссался и сбежал. Я поначалу подумала, что он побежал ментов вызывать, ну или за помощью. Но он, видимо, унесся дрочить!
— Ах ты, мразь! — Перевела Лиза злобный взгляд с Кати на Алексея. — Значит, ты обо всем знал и бездействовал?! Трусливая сука ты, вот ты кто! — Она нелепо ударила его кулаком в грудь. Но, что матершинник, что боец был из нее так себе. Поэтому мужчина устоял, но все же попятился назад. — Снова убегаешь!? Беги, беги, урод!
Мужчина действительно выбежал за дверь, так и не успев объясниться. Да и что он мог сказать в оправдание своего трусливого поведения? Ему вдогонку, в коридор вылетел Лизин тапочек. Алексей унесся вниз по лестнице, а женщина, немного подумав, вышла в коридор за собственным предметом обуви. Ее тут же заметил проходящий мимо подросток, который удивленно уставился на ее грудь, плотно стянутую футболкой. Под ней явно просвечивались ореолы сосков, да и ее трусики больше демонстрировали, чем прикрывали попку.
— Что!? — Гаркнула она на парня и, тот, ускорив шаг, унесся вслед за Алексеем. — Оденься! — Тут же прикрикнула Лиза и на дочь, но тут же получила словесный отпор:
— Успокойся! — Катя продолжала стоять посреди дверного проема. — На мне злость не срывай!
— Извини. — Быстро успокоилась женщина. — Давай приведем себя в порядок, позавтракаем, да поедем.
— Ага.
Дамы действительно оперативно прихорошились, сходили в столовую, порадовались, что им больше не придется завтракать резиновой кашей с комочками и куриными яйцами, которые чтобы полностью очистить, нужно потратить минут десять из своей жизни. Вскоре, сдав ключи от номера, покидая его с некоторым облегчением, они уже бодро шествовали в сторону выхода из санатория, катя за собой чемоданы на колесиках.
На стоянке у проходной их минута в минуту поджидало такси с очередным горцем за рулем. Катя поежилась: ни одна поездка на машине в последнее время не заканчивалась для нее без приключений: ее то насиловали, то пороли, то заставляли бегать голышом вдоль дороги, то принуждали испортить свое тело татуировкой. Но в этот раз, к ее облегчению, путь до вокзала обошелся без приключений.
Глядя в окно иномарки, и Катя, и Лиза с некоторым разочарованием покидали комфортный курорт, который подарил им столько разных эмоций и впечатлений. Они подняли уровень своего сексуального развития на новую планку, недоступную большей части женщин в мире, познали истинные способности и потребности своих тел. При этом, они обе ощущали и облегчение, потому что одновременно с отъездом заканчивались их неоднозначные приключения, которые не всегда оказывались для них приятными и безопасными.
Поезд на перроне уже ждал женщин. Новенький, чистый и блестящий снаружи он порадовал взгляды не только многочисленных уезжающих детей, но и обеих дам. Проводница средних лет, была непривычно улыбчивой для окружающих. Явно было заметно, что она была чем-то очень довольна. Проверив паспорта Лизы и Кати, она сопоставила их фамилии со списком пассажиров и, заинтересованно подняла одну бровь. Быстро оглядев обеих пассажирок, она снова улыбнулась и произнесла:
— Проходите, приятно пути.
— Спасибо! — Хором отозвались пассажирки и направились к своему купе, которое располагалось первым, сразу же за комнатой проводницы. Но, к их удивлению, дверь не поддавалась. Тогда они постучали. За дверью послышались какие-то шорохи и, наконец, щелкнул блокиратор двери после чего, она немного отъехала в сторону.
Катя, стоявшая прямо напротив открывающегося проема, внезапно округлила глаза и оцепенела.
— Что такое? — С интересом спросила беззаботная Лиза. Немного отодвинув дочь, она заглянула в купе и вскрикнула.
За столиком, заложив ногу на ногу, сидел Геннадий.
— Я с ним не поеду! — Выпалила Лиза и, потащив за собой чемодан, посеменила в сторону проводницы.
У Кати при виде мужчины все сжалось внутри, причем как в прямом, так и в переносном смысле. Ей даже показалось, что истерзанная Геннадием попка болезненно заныла, чувствуя близость насильника.
— Верни ее, я хочу с вами обсудить это кино. — Он повернул большой планшет, стоящий на столике, в сторону девушки, чем заставил ее выпучить глаза еще сильнее. На его экране, голая мать Кати, в ошейнике и с туго перетянутыми сиськами, вылизывала ноги мужчине. — Бегом!
Катя сорвалась с места и догнала Лизу, которая эмоционально вещала проводнице, что произошло какое-то недоразумение, в их купе находится посторонний пассажир, и что его нужно обязательно выпроводить, либо дать им любое другое купе. Девушка подоспела, когда проводница уверенно отвечала, что он занял свое место, согласно купленному билету.
— Пойдем в купе. — Коротко произнесла Катя.
— Что? Ты в своем уме?! Я с ним не поеду!
— Пойдем!
— Нет!
— Пойдем, или хуже будет! Нам! — Конкретизировала девушка, поднеся рот уху Лизы.
Та посмотрела на нее в недоумении, но взгляд Кати был более чем серьезен. Женщина тут же рассудила, что при куче посторонних проблемы им не грозят, поэтому, можно и постараться договориться с Геннадием самостоятельно.
Они обе снова подошли к дверному проему и уткнулись взглядами в экран планшета, где Лиза уже бойко прыгала на члене мужчины, а он от души хлестал ее ладонями по щекам и груди. Звука, к их небольшому облегчению, не было, но по видео было понятно, что женщине на нем очень хорошо и все грубые манипуляции с ее телом ее вполне устраивают.
— Ну? Так и будете стоять? Может, еще соседям видео покажем? Заходите, закрывайте за собой дверь.
Обе ошеломленные пассажирки смущенно втиснулись в купе, протолкнув вперед себя чемоданы и сев на максимальном отдалении от мужчины, на противоположные друг от друга полки. Они сами тщательно проследили, чтобы дверь оказалась полностью закрытой. Планшет Геннадий не убирал и на записи, Лиза уже слезла с члена мужчины и принялась активно и тщательно его вылизывать.
— Выключи это! — Женщина была посрамлена, возмущена и шокирована увиденным. Но больше всего ее пугало то, как пристально это видео изучала ее дочь немигающим взглядом. — Пожалуйста... — Уже не так твердо сказала она.
Только после этого Геннадий нажал на паузу и, картинка замерла на кадре, где голова Лизы полностью закрывала пах мужчины.
Катя тоже была не в своей тарелке от внезапного появления своего бывшего доминанта, а ныне — обычного насильника. Хоть она несколько раз и видела живьем то, что сейчас демонстрировалось на видео, но все же к групповому просмотру порно с его участниками она готова не была. Тем более, когда одним из участников был грубый садист, а другой и вовсе, ее родная мать.
— Рад вас видеть, девочки. — Начал первым мужчина.
— А мы нет! — Сходу ответила Лиза. — Что тебе нужно? Хочешь, чтобы мы заявление на тебя написали?!
— Во-первых, не кричи, это не в твоих интересах, а во-вторых, подавать заявление — тем более не в твоих интересах.
— Интересно узнать, почему это?! — Не сдавалась женщина.
— Ну, хотя бы потому, что все происходило с согласия всех участников. Фото и видео-фактов, а также свидетелей у меня хоть отбавляй.
— Ха-ха, не смеши! Как раз по видео и можно понять, что ты издевался над нами! И кто же будет твоим свидетелем?
— Мне всех перечислить?
— Давай хотя бы одного! — Продолжала с вызовом разговаривать с мужчиной Лиза.
— Ну, одного не интересно. Начну хотя бы со своего сына, который в любом случае займет мою сторону. Как бы он меня иногда и ненавидел, а лишаться зажиточного папаши лет на пять, он врятли планирует. Да и к вам обеим у него симпатии точно нет.
— Это почему это?
— Лиза, то, что ты, несколько раз трахалась с ним по моему приказу, делает тебя в его глазах только жалкой проституткой, а не женщиной вызывающей симпатию. — Она тут же стушевалась и опустила взгляд в пол. — Не перебивай, жаль, что за три недели я тебя не выдрессировал, и ты не уяснила, как нужно себя со мной вести. — Она проглотила и эти слова, а Геннадий продолжил: — Дима. Мой старый знакомый, с которым мы все же расстались в приятельских отношениях. После того, что я сделал с его женой, а он в это время делал с тобой и Катей, он врятли захочет клеветать на меня, чтобы при этом не стать, так сказать, «соучастником» этих событий.
Лиза грустно посмотрела на Катю, которая, в свою очередь сжалась в комок и не знала, куда деть свои руки, тиская ими колени.
— Саня. Молодой, неглупый, но ведомый парень. Когда узнает, что случилось с его невменяемым дружком, то врятли захочет влезать во все это. Да и сам он с вами обеими поразвлекался вдоволь. Если что-то будет вякать, то сядет вместе со мной.
— Тот «невменяемый» дружок не такой уж и невменяемый, по сравнению с тобой!
— А это уже лучше Кате знать, ей от него досталось намного больше, чем тебе!
Лиза в ужасе покосилась на дочь, а та в ответ, закрыла руками лицо, вспоминая Николая и ужасаясь тому, что мать все больше узнает о ее сексуальных похождениях. В этот момент поезд тихо тронулся, увозя необычную компанию подальше от курортного города.
— Мямля этот твой. Будет он свидетелем? Нет, он будет таким же соучастником, который вовремя не сообщил ментам об изнасиловании, или как вы это называете? Мне продолжить?
— Достаточно... — Растерявшаяся от воспоминаний и новой информации о Кате, женщина не знала, что сказать. Она со стороны посмотрела на себя, на свое поведение, на свою новую сущность и это, мягко говоря, испугало ее.
— И это я еще про Свету молчу. Твою подругу, которой ты так полюбила вылизывать пизду и подставлять под ее страпон свою! Если это тебя не впечатлило, то давай продолжим про Катю. — Девушка продолжала сидеть, опустив голову и закрыв глаза руками. — Могу просто перечислить ее любовников, чтобы ты оценила ее блядскую сущность.
— Не надо. — Ответила женщина.
— Саня, Сергей, Коля, Дима, капитан катера, Света...
— Хватит! — Повысила голос Лиза.
—... Водитель Светы, муж Светы, тренер по теннису, татуировщик, парни в тренажерном зале...
— Хватит!! — В один голос закричали обе несчастные, униженные только от одного поименного перечисления их половых партнеров женщины.
— И это я себя еще не учел. Проще сказать, с кем Катя не трахалась в этом городе и его окрестностях. Теперь я понял, почему вы возвращаетесь в Москву. Там народу больше! — Улыбнулся он.
— Чего Вы хотите? — Подняла девушка взгляд на мужчину и Геннадий с Лизой увидели ее красные от слез глаза.
— Учись, Лизка! Катька-то, посообразительней тебя будет! Раздевайся! — обратился он уже к девушке.
Несколько секунд подумав, Катя встала и медленно стянула через голову свою футболку. Лиза, молча с противоречивыми чувствами, растерянно наблюдала за этим процессом, не возмущаясь вслух и ожидая дальнейших действий мужчины.
— И это я еще не все дни Катеньку видел, может она там еще десятку мужчин отдалась! По крайней мере, свои пять штук евро ртом и своими дырками она заработала именно в такой день!
Эти слова стали последними в чаше терпения девушки. Она психанула, развернулась на месте и в одном лифчике, с футболкой в руках, выбежала из купе.
— Сволочь, это все твоих рук дело! — Обозленно сказала ее мать.
Геннадий приподнялся со своего места и отвесил Лизе увесистую пощечину. Схватившись за лицо, она замолчала и испуганно замерла.
— Скажу в последний раз: это не я к вам пришел, а вы с ней ко мне. Это не я как послушная овца давал себя трахать и унижать, не раздвигал ноги по зову первого встречного, не возвращался снова и снова за очередной порцией жесткой ебли! Это вы с дочкой хотели получить то, чего обе достойны! Это вы ползали в ногах, вылизывая их и моля вставить в жопу предмет побольше! Так что закрой рот, сука и знай свое место! И вообще, раздевайся!
— Зачем... ?
— Мне для симметрии тебе по лицу съездить, чтобы мозги вправились?
Лиза тяжело вздохнула и, в очередной раз, не найдя альтернативы выполнению приказа, привстала, чтобы с
Нашли ошибку?
Вы можете сообщить об этом администрации.
Выделив текст нажмите CTRL+Enter